Кальмары были в ужасе. Увидев Германа и Тиану, вся группа забилась в угол своей камеры и заверещала так, будто за ними сама смерть явилась.

— Неееет! Мы будем отвечать на вопросы! Мы будем говорить только правду! Уходите! Уходите! — кричали головоногие.

Тиана даже растерялась, да и Герману было неловко.

— Да ладно, весело будет. Помните железного дровосека? Вам же он понравился? Поедем к таким же железным дровосекам. Их там много!

Не успокоил. Услышав про технофанатиков, головоногие испугались ещё сильнее, стали кричать что-то о том, что новый бог жесток, и они хотят служить ему издалека. В общем, неловко получилось, особенно перед ответственным за содержание кальмаров киннаром. Психолог на них с Тианой теперь тоже смотрел, как на чудовищ.

— Герман, а где у них тапки? — спросил Кусто, когда вся компания поднялась на борт.

— Какие тапки? — не понял Лежнев.

— Ну, ты когда с адмиралом разговаривал, говорил, что если кальмары испугаются, они разбегутся, теряя тапки. Уже потеряли, да?

23. Тиана ди Сонрэ, обжора

Аккуратные, блестящие маслом пельмешки лежали на тарелке, исходя ароматным паром. Невероятно соблазнительные, прямо-таки зовущие — съешь меня, съешь! «Если так будет продолжаться дальше, я растолстею, и мне придётся ложиться в капсулу, чтобы восстановить форму», — думала Тиана. Они уже несколько дней находились в гипере, девушка откровенно заедала стресс, делая большие, печальные глаза каждый раз, когда Герман пытался отлынивать от работы по кухне. Ничего не могла с собой поделать. «Я сама лечу к технофанатикам», — эта мысль даже ночью крутилась в голове, навевая совершенно дикие сновидения. То они с Германом захватывают центральную планету технофанатиков и устраивают очередную революцию, теперь у старых противников. То, наоборот, попадают в застенки, где им стирают память, а потом меняют органы на железные, один за другим. Герман тоже переживал, но гораздо меньше, чем разведчица. Для напарника в этом путешествии не было ничего необычного. Технофанатики, киннары, содружество, странная туманность с призраками глубоководных тварей и зелёными коротышками. Все эти приключения — события одного порядка для землянина. Но не для Тианы. Технофанатики! Если она и думала когда когда-нибудь, что побывает на их планетах, в центре их владений, то тайно или будучи пленённой, но уж никак не в составе дипломатической миссии.

«Дипломатическая миссия, тоже мне, — смеялась сама над собой Тиана, — Сами организовали, сами полетели. Втроём. Не так я себе представляла посольство в другое государство!» В последнее время Тиана увлеклась историей — читала всё, что могла найти о жизни своего народа, просматривала информацию о землянах с ноутбука Германа. И там и там в посольства обычно попадали очень профессиональные люди, которые очень долго учились вести переговоры, имели высокий статус. Ну и дипломатическую неприкосновенность ещё. «Впрочем, высокий статус у нас есть, — напомнила себе девушка, — Входим в правящую верхушку народа. Ещё и Гаврюша с нами. Вот будет весело, если технофанатики каким-то образом узнают, какой у него официальный статус. Интересно, они поймут, насколько это смешная ситуация? Может, стоило его оставить где-нибудь на планетах киннаров, для безопасности? А то если нас захватят — одним махом лишат киннаров всей верхушки. Хорошо, что Герман напомнил, и мы поменяли перед отлётом процедуру смены правителя!»

Тиана тогда даже удивилась, насколько ответственно Герман к этому вопросу подошёл. Обычно за парнем такое не водится. С помощью Гаврюши процедуру здорово упростили. Добавили возможность избрать нового правителя коллективным соглашением девяти высших чиновников государства, в случае смерти или добровольного оставления должности предыдущим, конечно же. Герман сам говорил, что это крайне ненадёжный и порочный способ, но изобретать что-то более вменяемое не было времени. Да и сообщать о таких изменениях никому, кроме Ирса не стали — чтобы в соблазн не вводить. А то договорятся между собой всякие оппозиционеры вроде того же Ивара ю Соммэ, и устроят государственный переворот во время войны. Этим любая глупость может в головы прийти!

Мысли о посольстве и о том, как будут справляться с натиском кальмаров киннары, пугали и заставляли нервничать, вот Тиана и пыталась заглушить нервы вкусной едой. Понимала сама, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Германа даже пугал такой её аппетит — по крайней мере, девушка замечала его круглые глаза за обедом. Было немного неловко.

— Я просто нервничаю, — признавалась девушка. — Может, нужно было как-то получше подготовиться? Оружия побольше взять, отряд десантников?

— Мы же не воевать едем, — ответил Герман, — Вот и не надо настраиваться на войну. А если диалог не сложится, ну тогда сбежим просто.

— А если не сбежим? Если они нам память сотрут? — спросила Тиана.

— Тебе ли этого бояться? — спросил Герман. — Есть у меня уверенность, что надолго это не сработает. Ведь уже дважды всё восстанавливалось!

— Как думаешь, почему? Я как-то спросила у Ивара, может ли такое быть, и он однозначно ответил, что нет. Нейродеструктор рвёт нейронные связи, отвечающие за воспоминания. Восстановлению они не подлежат, это считается в принципе невозможным. А когда я рассказала, что у меня память восстановилась — не поверил. Сказал, что я либо придумала, либо сама поверила твоим рассказам, либо оказался неисправным нейродеструктор… в общем, он выдал множество объяснений, ни одно из которых не подходит. Я прекрасно помню, что нейродеструктор сработал. Воспоминания вернулись уже потом.

— Я тоже об этом думал, долго, — кивнул Герман. — И у меня только одно объяснение. Это дело лап Светлячка. Помнишь, он нам что-то такое дал, только когда родился? Какие-то штуковины, которые в нас впитались. Я думаю, может эта штука как-то помогает сохранять память? Может, воспоминания, личность, копируются на какой-то внешний носитель, и если мозг возвращается в норму, то воспоминания обратно копируются?

— Звучит правдоподобно… если про такое вообще можно говорить «правдоподобно», но ты же понимаешь, что мы не сможем это проверить? Или подожди, Герман, ты что, хочешь попробовать⁈

— Нет, ну настолько я ещё не рехнулся, — активно замотал головой напарник. — Мне мои воспоминания дороги, чтобы вот так вот ради проверки ими рисковать. Просто я теперь надеюсь, что эта опасность для нас не актуальна.

Тиана посмотрела на парня подозрительно, — ну ведь с Германа станется проверить, просто из любопытства, — но вроде бы сейчас он говорил всерьёз. «А ведь он потерять себя боится больше, чем смерти, — с удивлением подумала девушка».

Время, когда они выйдут из гипера неумолимо приближалось, и с каждым днём предположения о том, что их ждёт в конечной точке путешествия, становились всё фантастичнее. Тиану бросало от «нас немедленно уничтожат, как только увидят», до «встретят с почётом, как первых за много тысячелетий представителей врага, пришедших с миром». Реальность, как всегда, оказалась где-то посередине. По крайней мере, поначалу.

Когда Кусто вышел из гиперпространства, по «корабельному времени» была глубокая ночь, но никто, конечно же, не спал. Ничего необычного — на самом деле, суточные циклы они с Германом давно толком не соблюдают. Когда пора вставать, тогда и утро. Ликсы и крейсер технофанатиков вышли в одной из приграничных систем технофанатиков, несколько минут повисели в пустоте, давая себя рассмотреть сканирующим системам. Адмирал в это время активно обменивался сообщениями с кем-то на той стороне — Кусто чувствовал мощный поток сигналов, исходящий от корабля, и принимаемый им. Какое-то время переговоры шли очень активно, потом в системе повисла тишина. С орбиты одной из окраинных планет сошёл флот, и направился навстречу пришельцам.

«Вот и сходили с посольством», — мрачно подумала Тиана. Впрочем, быстро поправилась. Флот идёт не в атакующем порядке. Больше похоже на то, что их тоже опасаются. Ничего странного, киннары тоже так поступили бы. Мало ли, что говорит блудный адмирал? Может, его обработали, и теперь эта группа собирается устроить диверсию где-то в центральных мирах? Да, биолюбам такие хитрости не свойственны, но всё течёт, всё меняется. Может, появился у них кто-то с фантазией?